Книга В то далёкое лето. Повести, рассказы - Левон Восканович Адян

часто и неритмично. Она берет мою руку в свои теплые ладони. — Как же ты вырос! — негромкий, бархатный голос девушки звучит, как мелодия, — ты стал уже взрослым парнем. Я растерянно смотрю на нее, стараясь вспомнить, где и когда мог её видеть, потому что, внешне, она мне показалась знакомой, но вспомнить так и не могу. Ее волосы блестят, будто позолоченные, светло-карие глаза напоминают небо на рассвете, цвета корицы, виднеющееся за пожелтевшими колосьями. Белокожая, с пухлыми губами, в уголке которых прячется улыбка. Она долго смотрит на меня, ее розовые губы с легкой ужимкой то улыбаются, то выдают удивление и восхищение.

Она мне нравится с первого взгляда, будто я знаю ее очень давно, будто она мне родная, и пришла откуда-то издалека… Я чувствую, как от растерянности вспотел лоб. Для подобных случаев есть очень распространенное предложение, которое спасает людей. Я, также, произношу это предложение, хотя она мне совсем незнакома: — Как Вы? — Отлично, — отвечает девушка, улыбаясь. А, потом, внезапно ерошит мои волосы, — Боже мой, как он вырос, мне даже не верится. А я все стою, вкопанный, как памятник, и молчу. Я, действительно, не нахожу слов… Ну, что сказать сразу незнакомой девушке… Это взрослые могут за минуту придумать тысячу слов, а я… А еще говорит, что стал совсем взрослым парнем. Был бы взрослым, так бы не растерялся. От порыва ветра из густых ее золотистых волос одна прядь падает на лоб. Изящным движением головы девушка откидывает прядь обратно и говорит: — Пойдем? — Пошли! — отвечаю я по-взрослому, беру у девушки чемодан и, молча, иду впереди нее. Чемодан не очень-то и тяжелый, одним пальцем могу его поднять. — А где грузовик? — спрашиваю я, обернувшись к девушке, — здесь грузовик стоял. — Кажется, уехал на гумно разгружаться, наверное, опаздывал, — безразлично ответила девушка, — люблю ходить пешком. Ну, раз так, пошли пешком. Мне без разницы. Но чувствую. что она что-то от меня скрывает. Интересно, чья была машина? Кажется, Армена был грузовик. Номера не были видны. — А что за грузовик был, не помнишь? — К несчастью, не помню, — искоса поглядывая на меня, прищурившись, улыбается она и, умышленно меняя тему, добавляет, — в другом месте тебя увидела бы, не узнала, Абик, ты очень изменился.

Наверное, за все время моего существования мне впервые не понравилось это — «Абик». Вроде, звучит нежно, но в то же время, есть в этом что-то издевательское. И я говорю: — Меня зовут не Абик. — Как же так? — удивляется она, — а как? — Не Абик. — повторяю я уверенно, и сам не знаю, зачем даже немного сердито. — Меня зовут не Абик. а Айрапет… В моем свидетельстве о рождении так и написано — Восканян Айрапет. Девушка, неожиданно, начинает смеяться. Немного наклонив голову, она смеется радостно и громко. В ее смехе на мгновение тонут шелест листьев и журчание речки Барак Джур. Потом она, прикусив белоснежными зубами губу, улыбчиво смотрит на меня: — Ты чудесный мальчик, Абик, — наконец выговаривает она… Снова «Абик»… Я останавливаюсь, смотрю на нее. Она, будто, разговаривает с маленьким ребенком. Я хочу повторно культурно напомнить ей мое настоящее имя, но девушка, будто, читает мои мысли: — Нет, — говорит она, — Айрапет длинное имя, мне больше нравится «Абик»… Ее большие глаза блестят непонятным блеском, не то с просьбой, не то с издевкой… Ну, попробуй устоять перед этим взглядом… И я говорю: — Ладно, зови, как тебе нравится, — улыбаюсь откровенно, — тебе можно… — Благодарю, у тебя доброе сердце, Абик. Это невероятно. Теперь уже мне нравится имя Абик. Наверное, я даже обижусь, если она вдруг захочет назвать меня моим полным именем. Нет, очень интересна и удивительна жизнь наша… Я, не чувствуя тяжести чемодана, иду впереди, но не намного, а так, чтобы суметь время от времени тайком поглядывать на нее. Мне неудобно спрашивать у нее, кто она, откуда приехала, и почему позвали именно меня? И кто этот водитель грузовика, откуда он знает меня? Может, из соседнего села? И, все-таки, удивительно… Ничего, если будет нужно, она сама скажет.

Девушка смотрит то в сторону отдаленных гор, куда уже село солнце, то останавливается и, полными слез глазами, смотрит на дорогу, которая выходит из ущелья, погружающегося в темноту. Я тоже оборачиваюсь и смотрю в сторону ущелья. — Воон, Тартарское ущелье, — говорю я, чтобы прервать молчание…

— Где? — девушка слегка касается моей руки, обдавая меня приятным ароматом духов. Она опять привычным движением головы откидывает со лба прядь волос и, напрягая внимание, спрашивает: — Где? Я ничего не вижу. — Отсюда не видно. Вон, посмотри туда. Видишь, там за перевалом глубокое ущелье в густом тумане? По этому ущелью, через леса течет река Тартар. Бывает, с ребятами ходим купаться в реке или ловить рыбу. А по ту сторону Тартара — гора Мрав… Горы и ущелья, поля и леса покрылись нежной вечерней вуалью, временами глухо перекликаются ночные птицы, а там, далеко, как сказочное явление, стоит гора Мрав, купаясь в последних золотистых лучах уходящего солнца… Девушка долго смотрит поверх бесконечных гор и ущелий в сторону Мрав-сара. — Боже мой, какой красивый край… — сама себе, только губами, шепчет девушка, не отрывая взгляда от горы, и так же, глядя вдаль, говорит: — Удивительно, почему я раньше всего этого не замечала? — Когда? Вместо того, чтобы ответить на мой вопрос, она неожиданно говорит: — Сколько тебе лет, Абик? — Мой отец говорит, что уже не маленький, — пробую я отшутиться. — Ясно, — кивает головой девушка. — Одно время я тоже была не маленькой. Я сейчас тоже не маленькая, так ведь, Абик? Ты согласен со мной? — Согласен, — откровенно улыбаюсь я и не знаю, зачем, говорю: — Наше село красивое. Во всем мире такого села нет. А осенью оно исключительно красивое. — Осенью везде красиво, — говорит девушка. — Не знаю, — пожимаю плечами, — осенью я нигде не был, в школу хожу. Мы входим в ущелье, некоторое время идем молча, где-то, в глубине леса, тоскливо кричит сова, видно, готовится к ночной охоте. Её жуткий крик может, с непривычки, навести на человека ужас. Может, поэтому, девушка легонько касается рукой моего плеча и вполголоса говорит: — Как ужасно… Это кто так закричал? — Ночная сова, — говорю я безразличным тоном, — ничего страшного нет. А у вас что, нету сов? — Нет, — непонятно, зачем, стонет она. — У нас не бывает. Я родилась очень далеко отсюда, за тысячу ущелий и гор. Ты хорошо знаешь географию? — неожиданно спрашивает девушка. — Конечно, — моментально отвечаю я. — Я родилась там, где самое большое в мире озеро и самое маленькое море. Там есть город, похожий на Неаполь. даже красивее, чем